Вокруг деревни дорог, в принципе, и нет. Нам просто некуда торить зимник. Для этого больше всего подходит русло реки. По нему легко добраться до села, а оттуда и до города. Как таковые, санные тропы были вдоль деревни. Но уходили не более чем на пару верст, наши рубили сухие деревья на топливо и вывозили на лошадях. А я, чаще всего не ориентировался на тропы. В лесу свои дорожки, звери прокладывают только им ведомые пути к кормовым местам.

На этот раз я спустился на лёд, покрытый недавно выпавшим снегом. В принципе необходимости в серьёзной охоте не имелось. Но мне захотелось проветриться, заодно проверить следы. Для этого я решил спуститься на лёд и пройти несколько вёрст. А там уже обогнуть сосновник с севера и проверить свои охотничьи делянки. Удалось удачно застать врасплох тетерева-косача и подвесив его на пояс, я продолжил обход. Но неожиданно начала портится погода, задул противный колючий ветер, и я решил возвращаться. Само собой, спустился к реке, чтобы быстрее добраться до дома. Позёмка стала превращаться в весьма неприятную историю. Завьюжило, но главное это происходила на моих глазах. Буквально в течении нескольких минут, лёгкий ветерок превратился в настойчивую, бьющую в лицо колючим снегом метель. Благо, я не промахнусь, по реке минут сорок и вон наш берег.

Глава 7

Я не сразу заметил неладное, а вот Гунька подняла истерику, начав облаивать темнеющую груду. Подойдя ближе, опознал сани. Их загнали по резкий обрыв, наверняка я уже проходил мимо них несколько часов назад и не обратил внимания.

Руками разгрёб снег, в санях пусто. Пара мешков из грубой ткани на досках. А вот что меня насторожило — это пятна крови на деревянной раме. Исследовав место понял, что тут произошло нападение. Кто ехал и что вёз — непонятно. Но груз исчез, пара лошадей из упряжки тоже вблизи не наблюдается, зато я нашёл труп раздетого человека. Его уже скрючило от мороза, но тело ещё не вмерзло в твёрдый наст. На пострадавшем только исподнее бельё и крестик на шее. Покойный был при жизни весьма дородным товарищем. Я с трудом поднял его и уложил в сани. Надо будет вернуться и похоронить его по-человечески.

Неожиданна опять залаяла Гунька, она в стороне нашла что-то интересное и сейчас пытается рыть своими лапками снег.

Присыпанное снежком лежит ещё одно тело. Тоже в одном исподнем, но этот ещё живой. Дышит. Межуясь, я поспорил сам с собой и решил, что нужно попытаться его спасти. Можно, конечно развести костёр и его отогреть. Но у мужика разбита голова, лицо залито кровью, а до деревни, если быстро идти, не так далече.

Я скинул с себя зипун и набросил на раненного.

Остался в одной жилетке, но в принципе замёрзнуть не должен. Сегодня градусов пятнадцать всего. Взвалив тело на спину, я попёр по еле угадываемой дорожке, которую проторил несколько пару часов назад. А когда я взобрался на наш берег, от меня валил пар. Никого не встретив, я быстро добрался до дома.

— Батюшки, — заблажила Акулина, — где же ты его подобрал? Поди разбойник-душегуб какой?

— Не знаю, нашёл сани и тело рядом. А этот лежал в кустах с пробитой головой.

Пока моя хозяйка причитала, я пошёл топить баньку. Не думаю, что пострадавшему помешает прогреться после лежания в снегу.

Когда вернулся, обнаружил, что страдальца уже перевязали и сейчас Акулина пробует втолкнуть ложкой ему между зубов горячий травяной взвар. А тот пока безучастно лежит поленом, не реагируя на раздражители.

Мужичок не производит впечатление, плюгавенький такой. Неопрятная борода до пупа. Наверняка слуга или возчик того тучного господина. Я помог содрать с него обледеневшее бельё и закутать в сухую тряпку. Стёпка с Боженой суетятся рядом, пытаясь поучаствовать. Но от них пока больше вреда. Зато Гунька устроилась в сенях и оттуда контролирует ситуацию.

Я не стал разогревать парную как обычно. Нагрел градусов до пятидесяти и занёс внутрь спасённого. Полежав немного на полке, он застонал и открыл глаза.

— Где я? — вполне закономерный вопрос человека, очнувшегося в незнакомом месте, — так в деревне. Нашёл я тебя часа три назад на реке. Сани пустые, да мужик рядом мёртвый. А тебя моя собака чуть подальше обнаружила. Если бы не она, лежал бы ты там и дальше до весны, пока лёд бы не стаял, — описал я мужичку его перспективы.

В ответ он опять простонал, прикоснувшись к голове и отъехал в долину грёз.

Ну, пожалуй хватит. Согрелся и будя, как бы ни стало хуже от того, что рана на голове опять откроется. Вынеся страдальца в предбанник, я уложил его на стол. А сам пошёл ещё поддать жару и нормально прогреться. Пока я согревался, Акулина привела соседку. Та помогла привести нашего раненного в относительный порядок. Женщины выстригли спутанные волосы на голове и оголили рану. Льняными нитками, вымоченными в какой-то непрозрачной жидкости, зашили кровоточащее темечко. Потом посыпали перетёртыми травками и замотали голову чистой тряпкой. А я по их знаку подхватил мужика на руки как ребёнка и отнёс в избу. Уложил его на пол на медвежью шкуру. Слава бога мужик периодически открывал глаза, но в себя толком не приходил, нам не мешал.

Под утром мужик опять завозился и пришлось помогать Акулине поить его взваром лечебных трав. Затем он заснул, а мне пришлось просидеть в избе до того момента, как он очухается. По идее мне надо бы заняться своим делом. Мне заказали кабанчика, и я даже догадываюсь, где наткнусь на него. Есть тут небольшая ложбинка, поросшая хвощом. Там я и приметил матёрого секача, в нём как минимум килограмм двести. Я даже договорился о лошадке, с помощью которой намеревался вывезти мясо. А тут этот случился на мою голову.

Но оставлять его наедине со старухой и детьми не дело. А ежели он супостат, у него на лбу же не написано, что он хороший и честный человек.

В обед мужик проснулся и я помог ему облегчиться во дворе. Потом Акулина стала кормить пострадавшего мясным бульоном. Ничего, вроде ожил, даже добавки потребовал. А к вечеру попытался встать, только одёжки-то тютю.

Пришлось мне для него пройтись по соседям в поисках исподнего и портов небольшого размера.

— Ну и кто ты будешь, мил человек? — я спокойно смотрю на гостя. Далеко не красавец, возраст неопределённый. Но не старый — это понятно. Зарос волосами, одни глаза сверкают. Неопрятная смолистая борода, на голове из-под повязки выбиваются сальные лохмы. И лучше бы он не открывал свою пасть. Во рту гнилые пеньки зубов, хорошо ежели треть в наличии. Блин, как же он мясо-то будет трескать?

Охота на кабана — не самоё легкое занятие. Животинка имеет отличное обоняние и острый слух. Кабан зверь серьёзный. Обладая заметными физическими кондициями, он умён, осторожен и коварен. Само собой, охота на кабана намного легче, чем на медведя. Но в любом разе желательно не идти одному.

Любая охота начинается с выслеживания, но на сей раз я знаю, где отдыхает после кормёжки моя упитанная цель. Рано утром мы с соседом выдвинулись в сторону леса. Лохматая лошадка послушно тянет сани, рядом бегут две собаки. Не лайки, конечно, но я уже имел удовольствие охотится с ними. Вполне умные помощники.

К ложбинке подхожу осторожно, стараясь не шуметь. Первуша остался у кромки густых зарослей с санями, а я в сопровождении собачек подкрадываюсь к месту будущей охоты. У кабанчика утренняя кормёжка, это слышно с приличного расстояния. Он не стесняясь роется в зарослях хвоща, уничтожая вершки, самое вкусное. Ежели зверя испугать резким звуком, он убежит, проламывая массивным телом препятствия. А мне наоборот нужно, чтобы он воспринял меня как угрозу и проявил природную агрессию.

Есть, секач заметил наше приближение и выметнулся на чистый снег. Он стоит по пузо в пушистом снегу и водит башкой. На зрение не полагается, прислушивается. А когда определил раздражитель в моём лице, тормознул. Сейчас он решает, уйти и не связываться или наказать пришельца. Пришлось махнуть рукой и издать издевательские звуки губами.